У России прекрасное будущее.

То, что переживает в нескончаемых, казалось бы, конвульсиях сейчас наша держава на языке закоренелого наркомана можно было бы назвать "ломкой". Ломается все - казалось выработанные на веки вечные советско-социалистические ценности, кодекс номенклатурной чести, остатки империи в сознании и в данной в ощущуениях реальности. Ломается весь иллюзорный строй жизни, дает трещину террариум российской ледяной пустыни, рушится миф вечного ничегониделания и соответственной вечной безответственности. Аквариум русского отрешения дал наконец течь. Страна, как она была и есть, потерпела полный крах по всем параметрам. Цепочка краха, начавшись с шестилетней (1985-1991) горбачевской наивности, завершилась в 1998 полномасштабным крахом уже демократического прагматизма. Как бы кто-либо не пытался спастись от этого краха в бездонности неизбывной совковой мечты, от этого вещи не перестают быть вещами, а правда правдой. Внешний долг за 200 млрд долларов, бюджет, сопоставимый по размеру с бюджетом Норвегии и в полтора (!) раза перекрываемый бюджетом бывшего Великого княжества Финляндского, границы которого великий кормчий все же успел отодвинуть за Выборг.
Плюс ко всему совсем иссякла героическая большевистская бестолковость: ввяжемся в драку, а там разберемся. Хочется верить, что вместе с этим героизмом в заоблачную даль укатилась и вечная русская трагедия, вечное ожидание чего-то плохого, какого-то неизменного конца. Ведь все плохое, наверное уже произошло? Чечня, живущая по законам шариата и Севастополь, военные моряки которого беспрекословно подчиняются законам Украины, жители Южных Курил, обеими руками голосующие за аншлюс с Японией и шахтеры, со спокойной совестью перекрывающие стратегические транспортные артерии, русская диаспора в Прибалтике, ведущая двойную игру с призом: постоянное европейское местожительство; наконец, Ставрополье, тихой сапой провозгласившее себя государством. Все это, а также многое другое, что каждый может увидеть, просто выйдя за порог собственного дома, говорит о небывалом падении (get down!) духа, пассионарности, национального напряжения, быть может, даже о признаках вырождения. Вырождения, замечу, старой России или России старых героических понятий. То, что происходило в России 1917, Германии 1934, Италии 1921 или Франции 1792 гг. к нам уже не относится. Заряд иссяк. Цирк уехал. Гумилевская мемориальная фаза этногенеза, запечатленная дугами брежневских бровей и сусловской серостью, стремительно наращивается императивом "а нам ничего не надо".
Выключив "аквариумное" сладкозвучие воспоминаний о серебряном веке, начинаешь постепенно приходить к этой немного грусной реальности. - Но ведь реальна же Конституция, наконец, реальна все же наша Федерация? - Нет, - говорит рассудок, - теперяшняя Федерация есть сонмище слабых, зависимых от Запада и сводок Гидрометцентра провинций; многие из этих провинций по какому-то недоразумению к тому же мнят себя государствами, другие же мечтают таковыми стать. Все это, кстати, вполне соответствует нашей Конституции. - Но есть же лидеры! Есть ведь люди, способные на решительные шаги - продолжатели идей Данилевского и Леонтьева, Ленина и Дзержинского! - Нет нынче славянофилов, - одергивает здравый смысл, - большевики и евразийцы в свое время на славу постарались, чтобы их идеи больше никогда не проросли на русской почве. К тому же нет теперь и славянофильской, способной к абсорбции коллективизма партии (memento КПСС!). Да и сам коллективизм в мире многоквартирных домов давным давно уступил свое место реальному индивидуализму. Сосед уже давно не ведает и не хочет знать, что делает его сосед. Спасибо коммуналкам, они хорошо учат жить врозь!
Народ, столетиями воспитывающийся на оппозиции скопцов, хлыстов и других декабристов к началу 3-го тысячелетия полностью растерял собственное жизненное либидо, став, как и хотел, нищим и бесплодным. Потому и "коммунисты" у нас или коллаборанты, или потомки дворян, а "патриоты" с разложением остатков КГБ все более напоминают мелких пакостников, боящихся пуще неволи новоиспеченных хозяев-хапуг. Все, на что они способны, это восстанавливать вечно взрываемые памятники Николаю II. Пока Москва все более теряет контроль над ситуацией, идеалы демократии и либерализма горят в душе наших сограждан синим пламенем, и в этом угаре за версту чувствуется сверхмонопольный запах Газпрома, РАО ЕЭС и Лукойла.
По-видимому больше нет никаких перспектив на ремистифизацию российской государственной машины. Как не появляется более в циничных головах и надежда на огонь и безумие гражданской войны, ведь никто не готов - здесь и сейчас - к испытаниям очередной русской вольницы, соответственно не сработает в очередной раз и попытка мифологизации русского народа как народа истово государственного, что в свое время блестяще удалось привить массам сталинистами. В итоге не будет и той реакции, которая заставила к концу 20-х население 1/6 части суши принять именно фашистскую альтернативу в ее национально окрашенной версии, а чуть раньше позволило создать утопию под названием СССР.

* * *

Взрыв русской пассионарности в 1917г. своим сектантством и фанатизмом сильно напоминает то, что сотворил в свое время в Римской империи Иисус из Назарета с небольшой общиной своих последователей. Странные люди, железные и беспредельно фанатичные. Странные лидеры, призывающие отречься от своих семей ради коллективного счастья: невидимого и непознаваемого "Царства Божия". Закономерный конец. Позор. Мировая скорбь. Там и здесь - подрыв всей ценностной иерархии и основы существования власти в ее духовной составляющей. Подрыв, надо заметить, осуществленный со знанием дела. "НЕ МИР, НО МЕЧ!" Там и здесь последующее окукливание догмами, мистификация последователями идеологии отцов-основателей. Там - Голгофа и крест, здесь - Горки и Мавзолей. Там и здесь смердит дурная бесконечность, неизбежно порождаемая самим духом секты.
Но как же произошло, что до боли абсурдная антисистема очень-очень быстро сделалась живой движущей силой, способной к экспансии и самовоспроизводству!? Неужели, дело Ленина вскоре отменили? Или экспроприацию пересмотрели? Или от коммунизма отказались? Известно другое: образ Ленина с электрической лампадкой до самой смерти Сталина висел у него дома. Переселенных же в Сибирь крестьян никто никогда не вернул назад (в отличие от, например, чеченцев); никто не вернул и награбленное после революции имущество. Как никто и никогда не пересматривал явные противоречия в тексте Евангелия, дожившие до наших дней (см. Ницше или Тойнби); как никто и никогда не покушался на несколько "странные" с точки зрения человека действия Спасителя. Наоборот, со временем восстановилась утраченная было генетическая связь Старого и Нового заветов, открывающая широкие двери иудохристианскому космополитизму. А римская власть в итоге сама стала христианской если не по духу, то по букве - уж точно. Но как все же крепко стояли эти сверхсистемы, в своей сердцевине избавившиеся от абсурда и фанатизма: советская и христианская, и как хрупки оказывались, например, национал-социалистическая или гностическая, а также многие другие, вечно зовущие к "очищению" и "возвращению" к одним им ведомым первоосновам?!
Думаю, никто никогда не узнает, на каком же моменте, как и кто конкретно смог умудриться повернуть обе исходно - антисистемы - в положительный, жизненный цикл. Советскую: от децентрализации к интеграции, христианскую: от воли к смерти к жизни в мире. Как христианская система сбросила, симмунизировала собой весь бред катакомбных первохристиан, каким образом система советская отказалась на деле от всех безумных ленинских заветов - сие есть великая тайна истории.
Принимая во внимание ограниченность человеческого рассудка, слова объяснения здесь могут быть только одними: устойчивость системы прямо пропорциональна отходу от системной ненависти (собственно и позволившей данной системе появиться на свет), искуплению грехов разделения всего и вся. Устойчивость постепенно приобретается вочеловечиванием идеала оторванной от жизни и мира утопии. В конечном итоге смысл этого равновесия, на мой неискушенный взгляд, - в обычной усталости от гордыни героизма. Самые стабильные системы - системы без героев, вернее, системы с героями, которые уже мертвы.
И наоборот, там, где люди ждут "перемен", "конца света", окрыленные плачем множества лжемессий, где всерьез толкуют Апокалипсис и всерьез готовятся войти в "Царствие Божие" (или как там они это понимают), в тех местах рано или поздно случается что-то, очень напоминающее революцию. Ибо героическое сознание всегда живет ожиданием трагедии, питается ее страхом. Философия Лосева не дает нам забыть, что подобное сущее всегда способно к проявлению.

* * *

Потому-то сегодня трагедии и не получается, и безысходность как-то мягко, "голубиными шагами" отступает. А сквозь всю эту липкую вонючую грязь современного русского хозяйства начинает просвечивать вполне нормальное для великой страны светлое будущее. Повинуясь законам природной логики, разум вынужденно просыпается: слабое государство имеет всего одну альтернативу стать сильным, а именно, подняв собственную экономику. - А как же политика? Мы почти генетически привыкли к ее первородности! - Ну что же, потом подтянется и политика, - давит здравый смысл, - и ублюдочная ленинская федерация вечносамоопределяющихся народов, замороженная почти на 50 лет страхом перед Сталиным, не будет более способна конкурировать с нормальным для России унитарным государственным устройством.
Сдается мне, в этом новом русском государстве будет только 1 (одна) нация. Чтобы никого не обидеть, назовем ее российской нацией. Как к этому ни относись, но диалектика неумолимо настаивает на замене "совков" гражданами России. Денационализированые провинции такого моногражданского и однонационального государства (современная Конституция доживает свои последние денечки), просто обязаны будут иметь не меньше прав, чем, к примеру, современная Бавария в ФРГ или Техас в США: торговать и иметь отношения со всем миром без страха в отношении Центрального абсолюта. Провинции же, по каким-то причинам не захотевшие денационализированться,: что же, пусть они катятся ко всем чертям - в средние века и дальше по дистанции (пусть считают это спиралью своего прогресса), туда же пусть убираются и называющие себя русскими, но не могущие или не хотящие ассоциировать себя с собственными гражданскими правами и обязанностями. От такого балласта просто необходимо будет избавиться.
Итак, Россия, именно исходя из нынешней своей слабости, имеет все шансы стать современным миролюбивым и свободным государством, ориентированным в будущее. Россия, отказавшаяся от пафоса Павки Корчагина, романтики портянок и "пыльных шлемов", стремительно отрывается от гнилой героической почвы, чтобы занять подобающее ей более спокойное и надежное место. Пусть это кому-то очень не нравится, но это так.

-------------

О.А.Воробь╠в.
январь 1999г.