У России прекрасное будущее.
- То, что переживает в нескончаемых, казалось бы, конвульсиях сейчас наша
держава на языке закоренелого наркомана можно было бы назвать "ломкой".
Ломается все - казалось выработанные на веки вечные советско-социалистические
ценности, кодекс номенклатурной чести, остатки империи в сознании и в данной в
ощущуениях реальности. Ломается весь иллюзорный строй жизни, дает трещину
террариум российской ледяной пустыни, рушится миф вечного ничегониделания и
соответственной вечной безответственности. Аквариум русского отрешения дал
наконец течь. Страна, как она была и есть, потерпела полный крах по всем
параметрам. Цепочка
краха, начавшись с
шестилетней (1985-1991) горбачевской наивности, завершилась в 1998
полномасштабным крахом уже демократического прагматизма. Как бы кто-либо не
пытался спастись от этого краха в бездонности неизбывной совковой мечты, от
этого вещи не перестают быть вещами, а правда правдой. Внешний долг за 200
млрд долларов, бюджет, сопоставимый по размеру с бюджетом Норвегии и в полтора
(!) раза перекрываемый бюджетом бывшего Великого княжества Финляндского,
границы которого великий кормчий все же успел отодвинуть за Выборг.
Плюс ко всему совсем иссякла героическая большевистская бестолковость:
ввяжемся в драку, а там разберемся. Хочется верить, что вместе с этим
героизмом в заоблачную даль укатилась и вечная русская трагедия, вечное
ожидание чего-то плохого, какого-то неизменного конца. Ведь все плохое,
наверное уже произошло? Чечня, живущая по законам шариата и Севастополь,
военные моряки которого беспрекословно подчиняются законам Украины, жители
Южных Курил, обеими руками голосующие за аншлюс с Японией и шахтеры, со спокойной совестью перекрывающие
стратегические транспортные артерии, русская диаспора в Прибалтике, ведущая
двойную игру с призом: постоянное европейское местожительство; наконец,
Ставрополье, тихой сапой провозгласившее себя государством. Все это, а также
многое другое, что каждый может увидеть, просто выйдя за порог собственного
дома, говорит о небывалом падении (get down!) духа, пассионарности,
национального напряжения, быть может, даже о признаках вырождения. Вырождения,
замечу, старой России или России старых героических понятий. То, что
происходило в России 1917, Германии 1934, Италии 1921 или Франции 1792 гг. к
нам уже не относится. Заряд иссяк. Цирк уехал. Гумилевская мемориальная фаза
этногенеза, запечатленная дугами брежневских бровей и сусловской серостью,
стремительно наращивается императивом "а нам ничего не надо".
Выключив "аквариумное" сладкозвучие воспоминаний о серебряном веке,
начинаешь постепенно приходить к этой немного грусной реальности. - Но ведь
реальна же Конституция, наконец, реальна все же наша Федерация? - Нет, -
говорит рассудок, - теперяшняя Федерация есть сонмище слабых, зависимых от
Запада и сводок Гидрометцентра провинций; многие из этих провинций по
какому-то недоразумению к тому же мнят себя государствами, другие же мечтают
таковыми стать. Все это, кстати, вполне соответствует нашей Конституции. - Но
есть же лидеры! Есть ведь люди, способные на решительные шаги - продолжатели
идей Данилевского и Леонтьева, Ленина и Дзержинского! - Нет нынче
славянофилов, - одергивает здравый смысл, - большевики и евразийцы в свое
время на славу постарались, чтобы их идеи больше никогда не проросли на
русской почве. К тому же нет теперь и славянофильской, способной к абсорбции
коллективизма партии (memento КПСС!). Да и сам коллективизм в мире
многоквартирных домов давным давно уступил свое место реальному
индивидуализму. Сосед уже давно не ведает и не хочет знать, что делает его
сосед. Спасибо коммуналкам, они хорошо учат жить врозь!
Народ, столетиями воспитывающийся на оппозиции скопцов, хлыстов и других
декабристов к началу 3-го тысячелетия полностью растерял собственное жизненное
либидо, став, как и хотел, нищим и бесплодным. Потому и "коммунисты" у нас или
коллаборанты, или потомки дворян, а "патриоты" с разложением остатков КГБ все
более напоминают мелких пакостников, боящихся пуще неволи новоиспеченных
хозяев-хапуг. Все, на что они способны, это восстанавливать вечно взрываемые
памятники Николаю II. Пока Москва все более теряет контроль над ситуацией,
идеалы демократии и либерализма горят в душе наших сограждан синим пламенем, и
в этом угаре за версту чувствуется сверхмонопольный запах Газпрома, РАО ЕЭС и
Лукойла.
По-видимому больше нет никаких перспектив на ремистифизацию российской
государственной машины. Как не появляется более в циничных головах и надежда
на огонь и безумие гражданской войны, ведь никто не готов - здесь и сейчас - к
испытаниям очередной русской вольницы, соответственно не сработает в очередной
раз и попытка мифологизации русского народа как народа истово
государственного, что в свое время блестяще удалось привить массам
сталинистами. В итоге не будет и той реакции, которая заставила к концу 20-х
население 1/6 части суши принять именно фашистскую альтернативу в ее
национально окрашенной версии, а чуть раньше позволило создать утопию под
названием СССР.
* * *
- Взрыв русской пассионарности в 1917г. своим сектантством и фанатизмом
сильно напоминает то, что сотворил в свое время в Римской империи Иисус из
Назарета с небольшой общиной своих последователей. Странные люди, железные и
беспредельно фанатичные. Странные лидеры, призывающие отречься от своих семей
ради коллективного счастья: невидимого и непознаваемого "Царства Божия".
Закономерный конец. Позор. Мировая скорбь. Там и здесь - подрыв всей
ценностной иерархии и основы существования власти в ее духовной составляющей.
Подрыв, надо заметить, осуществленный со знанием дела. "НЕ МИР, НО МЕЧ!" Там и
здесь последующее окукливание догмами, мистификация последователями идеологии
отцов-основателей. Там - Голгофа и крест, здесь - Горки и Мавзолей. Там и
здесь смердит дурная бесконечность, неизбежно порождаемая самим духом секты.
- Но как же произошло, что до боли абсурдная антисистема очень-очень быстро
сделалась живой движущей силой, способной к экспансии и самовоспроизводству!?
Неужели, дело Ленина вскоре отменили? Или экспроприацию пересмотрели? Или от
коммунизма отказались? Известно другое: образ Ленина с электрической лампадкой
до самой смерти Сталина висел у него дома. Переселенных же в Сибирь крестьян
никто никогда не вернул назад (в отличие от, например, чеченцев); никто не
вернул и награбленное после революции имущество. Как никто и никогда не
пересматривал явные противоречия в тексте Евангелия, дожившие до наших дней
(см. Ницше или Тойнби); как никто и никогда не покушался на несколько
"странные" с точки зрения человека действия Спасителя. Наоборот, со временем
восстановилась утраченная было генетическая связь Старого и Нового заветов,
открывающая широкие двери иудохристианскому космополитизму. А римская власть в
итоге сама стала христианской если не по духу, то по букве - уж точно. Но как
все же крепко стояли эти сверхсистемы, в своей сердцевине избавившиеся от
абсурда и фанатизма: советская и христианская, и как хрупки оказывались,
например, национал-социалистическая или гностическая, а также многие другие,
вечно зовущие к "очищению" и "возвращению" к одним им ведомым первоосновам?!
- Думаю, никто никогда не узнает, на каком же моменте, как и кто конкретно
смог умудриться повернуть обе исходно - антисистемы - в положительный,
жизненный цикл. Советскую: от децентрализации к интеграции, христианскую: от
воли к смерти к жизни в мире. Как христианская система сбросила,
симмунизировала собой весь бред катакомбных первохристиан, каким образом
система советская отказалась на деле от всех безумных ленинских заветов - сие
есть великая тайна истории.
- Принимая во внимание ограниченность человеческого рассудка, слова
объяснения здесь могут быть только одними: устойчивость системы прямо
пропорциональна отходу от системной ненависти (собственно и позволившей данной
системе появиться на свет), искуплению грехов разделения всего и вся.
Устойчивость постепенно приобретается вочеловечиванием идеала оторванной от
жизни и мира утопии. В конечном итоге смысл этого равновесия, на мой
неискушенный взгляд, - в обычной усталости от гордыни героизма. Самые
стабильные системы - системы без героев, вернее, системы с героями, которые
уже мертвы.
- И наоборот, там, где люди ждут "перемен", "конца света", окрыленные плачем
множества лжемессий, где всерьез толкуют Апокалипсис и всерьез готовятся войти
в "Царствие Божие" (или как там они это понимают), в тех местах рано или
поздно случается что-то, очень напоминающее революцию. Ибо героическое
сознание всегда живет ожиданием трагедии, питается ее страхом. Философия
Лосева не дает нам забыть, что подобное сущее всегда способно к проявлению.
* * *
- Потому-то сегодня трагедии и не получается, и безысходность как-то мягко,
"голубиными шагами" отступает. А сквозь всю эту липкую вонючую грязь
современного русского хозяйства начинает просвечивать вполне нормальное для
великой страны светлое будущее. Повинуясь законам природной логики, разум
вынужденно просыпается: слабое государство имеет всего одну альтернативу стать
сильным, а именно, подняв собственную экономику
. - А как же политика? Мы почти генетически привыкли к
ее первородности! - Ну что же, потом подтянется и политика, - давит здравый
смысл, - и ублюдочная ленинская федерация вечносамоопределяющихся народов,
замороженная почти на 50 лет страхом перед Сталиным, не будет более способна
конкурировать с нормальным для России унитарным государственным устройством.
Сдается мне, в этом новом русском государстве будет только 1 (одна) нация.
Чтобы никого не обидеть, назовем ее российской нацией. Как к этому ни
относись, но диалектика неумолимо настаивает на замене "совков" гражданами
России. Денационализированые провинции такого моногражданского и
однонационального государства (современная Конституция доживает свои последние
денечки), просто обязаны будут иметь не меньше прав, чем, к примеру,
современная Бавария в ФРГ или Техас в США: торговать и иметь отношения со всем
миром без страха в отношении Центрального абсолюта. Провинции же, по каким-то
причинам не захотевшие денационализированться,: что же, пусть они катятся ко
всем чертям - в средние века и дальше по дистанции (пусть считают это спиралью
своего прогресса), туда же пусть убираются и называющие себя русскими, но не
могущие или не хотящие ассоциировать себя с собственными гражданскими правами
и обязанностями. От такого балласта просто
необходимо будет избавиться.
Итак, Россия, именно исходя из нынешней своей слабости, имеет все шансы
стать современным миролюбивым и свободным государством, ориентированным в
будущее. Россия, отказавшаяся от пафоса Павки Корчагина, романтики портянок и
"пыльных шлемов", стремительно отрывается от гнилой героической почвы, чтобы
занять подобающее ей более спокойное и надежное место. Пусть это кому-то очень
не нравится, но это так.
-------------
- О.А.Воробь╠в.
январь 1999г.