А теперь, дружок, я расскажу тебе одну притчу. Устройся-ка поудобнее в своем
уютном кресле и слушай...
Жил-был один дурак. Не Иван-дурак, который из
сказки, а просто дурак и все. Круглый дурак. И сказали как-то этому дураку:
пойди-ка ты, дурачок, прямо в рай. Выйди из дома, поверни налево, потом направо,
а потом все прямо, прямо. И в самый рай и упрешься. А что тебе дома-то делать?
Одна работа сплошная, да дети, да жена, да еще родственники как понаедут - житья
от них нет! Смекнул дурак - лучше в рай, чем так жить! Да и
* * *
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело деется. Бьется, бьется дурачина
год, второй, десять лет, постарел уж весь, поседел, позабыл уж зачем ему за
забор-то надо! А дом свой и родственников позабыл еще раньше. Но помнит: надо
биться, капля-то, как люди говорят, камень точит. А люди - они ведь плохо
никогда не скажут. Вот только зачем капля камень-то точит, кто виноват и что
делать, дурак-то и знать не знал. Злой стал дурак, брюзгливый, на жизнь стал
жаловаться! Всю жизню, мол, этот треклятый забор обстучал, в кладбище дорогу
прорубил, она уж заростать стала, а никто мне ни пенсию там, ни компенсацию не
обеспечил. Жалок стал дурак и оттого иногда слезы у него проступать стали: себя
все жалел... Да и правда - все ведь для Людей делал - а от них, поганцев, ничего
не получил. И ведь, вправду, они, собаки, когда случалось мимо проходили, то или
жалели уже теперь старого дурака, или пугались, или, бывало, ругали его, но
никто никогда так и не сказал: "Спасибо тебе, дурак! Ты большое дело сдедал. Мы
тебя не забудем!"
То-ли они сами дураками были, то-ли дурацкому языку не
обучены, но так и не дождался дурак от них похвалы за труды свои. Вот уж и
смерть стоит на пороге, косится на дурака: скоро, мол, тебя косой офигачу, бейся
в стену - не бейся, а со мной пойдешь! Страшно стало дураку - а то! Реже и
биться стал. Раз ударит - оглядится, нет ли смерти поблизости. Отдыхать даже
стал, хотя отродясь устали не знал, работящий дурак-то был.
Ну что, жалко
тебе этого дурачка, дружок? Аль нет? Аль хочешь, чтоб его смерть забрала, аль
думаешь образумится он?
Шел как-то мимо дурака какой-то. Сперва решил
не останавливаться, ведь все уже давно знали, что дурак злобный, не подходи -
убьет, как на столбах ляктрических написано. А потом, подумав, этот
какой-то решил нашего дурака образумить. А решил потому, что видит -
дурак старый уже, уставший, почти слепой, еле двигается. Такой захочет -
вредность не сделает. Говорит дураку какой-то: хватит, мол, стучаться-то.
Небось, надоело уж?! Чего стучишься-то, за стеной ведь, все это знают, просто
лес стоит, заповедник называется. Ни аггелов там, ни чертей, одни звери бегают
дикие. А заповедик тот стеной потому и охраняется, чтобы оградить зверюшек
всяких да растеньица там от людей злых. Потому стало быть заповедник, что
заповедали Люди добрые природу охранять, чтобы она сама по себе как хотела, так
и жила.
Остервенел прямо на такие слова дурак. Как, кричит, заповедник?! Мне,
кричит, сказали, что рай земной! Вот и знак был: "До рая 2 км"! А
какой-то отвечает: иногда природу так раем и называют, когда хотят про
нее красно слово сказать. А знак - это специальная легория такая, для форсу
значит. Не понимает дурак: что же, мне сказали на природу сходить? Н-е-е-е-т,
мне сказали, иди в рай! В рай, в рай, в рай. И я пошел и все сделал как надо и
даже больше, могилы поломал, в грязь попал, вот! Кто мне за это заплатит, кто
мне, бедолаге, ущерб возместит? Дурак и не заметил, как память к нему
возвращаться стала. А какой-то хоть и испугался немного, но все же до
конца решил дурака образумить. Говорит: что ж ты, дурак, никогда не ведал, что
рая земного не бывает, что на небесах он, вестимо? А потом вдруг на пол-слове
запнулся, сообразил, ведь с кем он, какой-то, говорит, как не с дураком.
Ну а разве можно дурака в чем-то убедить? Если он дурак был и дураком
остался.
И прав этот какой-то оказался. Ничего кроме злости и страха у
дурака за долгие годы не прибавилось. Бейся он хоть еще сто лет, хоть совсем не
бейся, ничему его не научить - врожденное это. Только память и вернулась, а
глупость-то осталась! И понял еще какой-то, что он сам чуть дураком не
стал, когда решил дурака умным сделать. Выругал он себя, плюнул на земь и пошел
своей дорогой.
А дурак тем временем совсем биться перестал, вспомнить все
себя пытается, когда молодой был. Вроде как ностальгия дурацкая пошла у него.
Тут еще какой-то мимо него проходит. Остановился, улыбается, щурится,
никогда такого дурака не видел. В цирк ходить не надо. И чего это за просмотр
денег не берут, думает, ведь дурак совсем безобидный, вроде уж и неагрессивный
даже, только что лоб морщит. И для смеху решил он над дураком поиздеваться,
поизголяться. Говорит ему: дурак, а дурак, чего ж это ты больше об стену-то не
бьешься, а? А дурак глаза выкатил, думает, соображает. Какой-то опять ему
говорит: эй, дурачина, всю жизнь бился, а сейчас что, надоело что-ли, неужели же
былую удаль потерял? Цель ведь у тебя благая! Самому в рай пробиться и другим
помочь! А ты, что же разучился что-ли головой работать? Ведь и вправду сказать,
дурак, всю жизнь бился, а под конец перестал, это же твоя основная дурацкая
деятельность - головой об стену биться! Не так, разве?
Дурак тут спохватился:
а ведь и впрямь так и Цели можно лишиться! Что же это я, да как же это можно?
Ох, ведь я же в рай хотел! Что же ангелы скажут, если я биться перестану, еще
чего доброго подумают, что я надежды, веры и любви разом лишился! Все, надо
биться, биться и еще раз биться. Решено!
* * *
С той поры прошло много-много лет. Какой-то уже давно насмеялся, наглумился, давно всем дурака за деньги напоказывал, уже и надоел дурак охочим до зрелищ людям так, что те и даром ходить "на него" перестали. Но дураку это невдомек. Он все долбится себе до сих пор и долбится об стену и в ус не дует. Потому как дурак, однако.
Моя притча ложь, да в ней намек. Не будь, дружок, таким каким-то
проходящим мимо дурака. Дурак как был дураком, дурак есть и дураком останется, а
ты не смей лазить в душу его дурацкую. Понеже у дураков собственная гордость
есть. Засим видно, кто с дураком поведется - многого дурацкого наберется. Так
Люди добрые сказывали.
Ну а теперь дружок, спокойной тебе ночи. Время уже
позднее, пусть дураки об стены свои дурацкие бьются, а нам с тобой и на боковую
пора...
О.А.Воробь╠в
30 июня 1996г.